Бастилия. из ДГ Россетти
Как здесь ценили небо. Как оно
квадратиком синело за решёткой.
Как спазм была молитва обречённых,
и небо, наше, синее, одно
пыталось к ним прорваться день за днём.
От слёз всё было дымно и нечётко.
Закат их осушал, потом о чём-то
шептала утешительное ночь.
Так было. Но однажды грянул гром
(а думали, он скован, слаб и тих)
и вырвался на языках огня.
О, неисповедимые пути!
Здесь люди лили слёзы, пот и кровь,
и как Твоё звучат их имена.
квадратиком синело за решёткой.
Как спазм была молитва обречённых,
и небо, наше, синее, одно
пыталось к ним прорваться день за днём.
От слёз всё было дымно и нечётко.
Закат их осушал, потом о чём-то
шептала утешительное ночь.
Так было. Но однажды грянул гром
(а думали, он скован, слаб и тих)
и вырвался на языках огня.
О, неисповедимые пути!
Здесь люди лили слёзы, пот и кровь,
и как Твоё звучат их имена.