(no subject)

на дальний пляж придёт такой корабль..
и боцман, и гребцы его, и шкипер,
забрав табак, стихи и пирожки,
пойдут гулять и среди нас проснутся.

как здорово встречать их в ноябре,
когда бренчат, как кости, мои стёкла.
истёрзанное сердце, как листовка
трепещет о летучем корабле.

кричать вода!, и рваться курткой с плеч,
и ставить воротник, как будто снасти,
и, вспоминая острова, где лето,
с прекрасным юнгой целоваться всласть.

и всё сидеть, сидеть на берегу.
на брёвнышке и не хотеть слезать,
и понимать, что холод не зловещий,
а океанский. ветер гасит спички
и прыгает с разбегу в паруса.
а с корабля протягивают руку

плыть на другой осенний дальний пляж,
чтоб в том порту теперь тебя встречали,
и узнавали, и варили кофе.
вода! вода! и, если карта ляжет,
мы нарисуем что-нибудь такое
зелёное, и синее, и чайное,
и лето, и ноябрь, и корабли.

мы рухнули, тяжёлые, как шторы.
всё хорошо теперь, и шторм, и бунт.
иголка, чтоб истёрзанных заштопать
и прочертить на чайной карте путь.

ты приходи. быстрей, чем чайный клипер
помирятся ветра на берегу.
солёный ты. а как они смогли
проснуться среди нас тогда? откуда?
и видеть нас, и знать, и ни гу-гу,
а только руку с корабля, если заметишь?